25.07.2025 10:27
Аналитика.
Просмотров всего: 3237; сегодня: 2.

День, перевернувший мир

Москва была крупнейшим мегаполисом СССР. Накануне войны площадь столицы увеличили до 329 квадратных километров, в мае 1941 года в ее составе образовали два новых района, так что их общее число достигло 25.

«Это был шумный и веселый город. В 1941 году в Москве проживало уже 4,25 миллиона человек. В большинстве своем они были очень молоды: три четверти населения — в возрасте до 40 лет. Повсюду звенел детский смех: 24 процента москвичей — более миллиона — были моложе 16 лет. Это был город людей, страстно и увлеченно познававших мир», — отметил Мэр Москвы.

На тысячу жителей приходилось 220 человек с полным средним и 42 человека с высшим образованием. При этом женщины в овладении знаниями ни на шаг не отставали от мужчин, а где-то даже шли впереди. В возрастной группе от девяти до 49 лет грамотными были 94 процента мужчин и 99 процентов женщин — это самые высокие показатели в СССР. Лидировала Москва и по численности учащихся: в школах, техникумах и вузах столицы обучались почти 1,5 миллиона человек — более 35 процентов населения.

Москва была городом-тружеником. К концу 1940 года в столице работало 3799 промышленных предприятий, на которых были заняты почти 1,2 миллиона человек. Среди них и флагманы целых отраслей. Это 475 крупнейших предприятий союзного значения.

Столица производила до 15 процентов всей промышленной продукции СССР. На долю Москвы приходилось 26 процентов общесоюзного выпуска станков, 49 процентов — автомобилей и 98 процентов — шарикоподшипников. Кроме того, Москва была авиационной столицей СССР. Здесь располагалось большинство ведущих конструкторских бюро и около 30 самолетостроительных и моторостроительных производств. В авиапромышленности трудился каждый шестой городской рабочий.

22 июня 1941 года вероломное нападение нацистских полчищ навсегда разделило историю на до и после.

Мобилизация

Фашистская агрессия вызвала у жителей Москвы, как и у всех советских людей, гнев и возмущение. На митингах и собраниях горожане обещали не жалеть для победы ни сил, ни жизни. «Мы готовы! Нужно идти с винтовкой на фронт — хоть сейчас! Нужно работать сутки подряд — никаких колебаний!», «Пусть знают фашистские разбойники, что советский народ, как один, встанет на защиту своей любимой Родины!» — говорили на митинге рабочие завода «Серп и молот».

Работницы завода имени Владимира Ильича обратились с письмом-призывом ко всем женщинам-москвичкам: «Пусть наши воины спокойно идут на фронт. В тылу их заменит армия женщин и девушек, которые возьмут в руки инструмент, сядут за руль автомобиля, трактора, встанут за станок. Мы уверены, что все девушки и женщины красной столицы немедленно возьмутся за овладение мужскими профессиями и помогут обеспечить нашей армии крепкий тыл, работающий самоотверженно, как того требует война».

Мобилизация в Красную армию охватила 14 военных округов. Призыву подлежали военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Уже 23 июня столичные военкоматы заполнили не только призывники, но и добровольцы. Среди них было немало школьников, учащихся школ фабрично-заводского ученичества и ремесленных училищ, студентов. Некоторым из них не исполнилось 18 лет.

В течение трех дней после объявления мобилизации сотрудники военкоматов и милиции с помощью выделенных райкомами партии коммунистов завершили выписку повесток. Значительную часть работы по их доставке взяли на себя столичные пионеры.

«Мобилизация в столице прошла не просто быстро и организованно, но даже с какой-то лихостью. За первые пять месяцев войны было призвано 340 тысяч москвичей. Не менее 100 тысяч из них явились в военкоматы добровольно, не дожидаясь вручения повесток. Количество лиц, уклонившихся от призыва в армию на территории Москвы, составило, по данным НКВД, 35 человек», — рассказал Сергей Собянин.

2 июля 1941 года военный совет Московского военного округа выпустил постановление № 0031 «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в народное ополчение». Через два дня Государственный комитет обороны (ГКО) принял постановление № 10 по тому же вопросу. Документами предлагалось мобилизовать 200 тысяч жителей столицы и 70 тысяч жителей Московской области и сформировать из них 25 стрелковых дивизий — по одной в каждом городском районе.

В течение трех дней в партийные и военные органы поступило свыше 300 тысяч заявлений о зачислении в ополчение. Крупные предприятия и учреждения формировали целые подразделения: завод «Калибр» передал полк из 650 бойцов, по батальону сформировали заводы «Серп и молот», «Красный богатырь», Микояновский мясокомбинат. Под знамя 8-й дивизии народного ополчения Краснопресненского района (встало около семи тысяч трудящихся: рабочие Трехгорной мануфактуры, фабрики «Пролетарский труд», металлисты «Красной Пресни», рабочие завода лаков и красок, трамвайщики, студенты и преподаватели Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, студенты и профессора консерватории имени П.И. Чайковского, артисты Театра революции, писатели. Среди самых известных авторов-бойцов были Александр Бек, Степан Злобин, Эммануил Казакевич и Рувим Фраерман.

«Наплыв добровольцев был настолько велик, что грозил полностью обескровить столичную промышленность: в ряде районов в ополчение записалось до пяти процентов населения. В итоге решили сократить задание наполовину, отказавшись от формирования дивизии в каждом районе. Всего в июле 1941 года сформировали 12 дивизий народного ополчения общей численностью до 120 тысяч человек, в том числе почти 106 тысяч москвичей», — уточнил Мэр Москвы.

С 27 июня 1941 года в Москве и Подмосковье для борьбы с парашютным десантом и диверсантами противника начали создавать истребительные батальоны. На их укомплектование направлялись добровольцы из числа тех, кто мог держать оружие, но не подлежал призыву в армию.

После прорыва германскими войсками Можайской линии обороны и возникновения прямой угрозы столице 13 октября Московский комитет Всесоюзной коммунистической партии большевиков поставил задачу сформировать комсомольско-партийные батальоны. К 16 октября создали 25 батальонов численностью 11 693 человека. На случай уличных боев организовали 169 боевых дружин (семь тысяч человек) и отряды истребителей танков (две тысячи человек).

Наконец, в июле — декабре 1941 года отобрали и подготовили 1230 юношей и девушек для зафронтовой работы в составе партизанских отрядов и диверсионных групп. Одну из первых групп принял начальник Генерального штаба Красной армии Георгий Жуков. «В нее входили, — вспоминал маршал, — две девушки и двое юношей — комсомольцы, хорошо знавшие немецкий язык. Если не ошибаюсь, девушки были из Института иностранных языков. На мой вопрос: “Не боятся ли они лететь в тыл врага?”— переглянулись и, чуть улыбаясь, ответили: “Конечно, боязно, страшно будет, если нас схватят во время приземления. Ну а если не схватят в этот момент, все будет в порядке”. Они были очень молоды и хороши собой. Родина позвала их, и они пошли на опасное и нелегкое дело».

Таким образом, только в 1941 году, по самым скромным подсчетам, для участия в вооруженной борьбе Москва направила более 500 тысяч своих сыновей и дочерей, или 12 процентов предвоенного населения. Но мобилизация продолжалась в течение всей войны. Для Красной армии готовили в том числе лыжников, снайперов, инструкторов рукопашного боя, шоферов и радистов.

«С 1941 по 1945 год на фронт ушли около 850 тысяч москвичей — каждый пятый житель столицы, почти 400 тысяч горожан с той войны не вернулись. Подвиг и жертвенность москвичей, взявших в руки оружие, неоценимы. И столь же велик героизм тех, кто остался ковать победу на трудовом фронте, кто помогал боевому фронту», — подчеркнул Сергей Собянин.

Всё — для Победы

Строительство оборонительных сооружений и оборудование позиций для войск силами жителей столицы и Московской области проводились в течение 1941–1943 годов, пока существовала угроза со стороны противника. Историки еще не смогли подвести окончательный итог этого трудового подвига. Однако оценить его масштабы можно и по имеющейся, пусть даже отрывочной информации.

Привлечение горожан для возведения фортификационных сооружений началось еще в июле — августе 1941 года, после того как ГКО СССР 18 июля 1941 года принял решение о строительстве Можайской линии обороны в 120–130 километрах от Москвы. В нем участвовали бойцы московского народного ополчения и до 100 тысяч москвичей, направленных от организаций и предприятий.

Но основной объем фортификационных работ москвичам пришлось выполнять в ноябре — декабре 1941 года. После прорыва Можайской линии обороны и создания прямой угрозы Москве 21 октября 1941 года командующим войсками Московского военного округа и вновь организованной Московской зоны обороны Павлом Артемьевым был отдан приказ о сооружении оборонительных рубежей на ближних подступах к столице и непосредственно в самом городе. 25 октября Моссовет принял постановление № 41/5 «О строительстве линий укреплений под Москвой», в соответствии с ним по районам города провели мобилизацию на сооружение оборонительных рубежей мужчин в возрасте до 45 лет и женщин в возрасте до 40 лет.

В подмосковные поля и леса, а также на окраины столицы вышли более 250 тысяч москвичей, три четверти из них — женщины. Работать приходилось на морозе до минус 35 градусов, большая часть операций выполнялась вручную. И в таких сложных, буквально нечеловеческих условиях люди, в большинстве своем не имевшие опыта не то что фортификационных — земляных работ, возвели несколько рубежей обороны.

Всего на ближних подступах к Москве соорудили 361 километр противотанковых рвов, 336 километров эскарпов, 611 километров проволочных заграждений и 105 километров противотанковых надолбов. Оборонительные рубежи прикрывали 571 пушечный дот, 3255 пушечных дзотов и 3755 пулеметных огневых сооружений.

Три оборонительных рубежа сооружали непосредственно в Москве: по окраинам и Садовому кольцу. На этих границах москвичи возвели 30 километров надолбов, 26 километров проволочных заграждений, 10 километров баррикад, установили 19 тысяч противотанковых ежей и оборудовали 496 долговременных огневых точек в зданиях.

«И еще один факт, о котором мало кто вспоминает. С целью стеснения маневра немецких танковых частей в лесных массивах на ближних подступах к Москве были устроены лесные завалы. Длина этой великой московской засечной черты ХХ века превышала 1500 километров, а площадь — 53 тысячи гектаров, почти в полтора раза превосходя площадь самой Москвы! Осталось добавить еще почти 65 тысяч мин, установленных в предполье этих рубежей. Нет смысла подчеркивать, как помог защитникам столицы гигантский укрепленный район, возведенный для них москвичами», — добавил Сергей Собянин.

Военные рельсы промышленности

Уже летом 1941 года большинство московских заводов стало выпускать военную продукцию. Так, из 670 предприятий местной промышленности на выпуск боеприпасов и их деталей вместо ширпотреба перешли 654. Там, где раньше штамповали кухонную посуду, стали производить гранаты. Вместо канцелярских принадлежностей, кроватей, игрушек изготовляли корпуса мин, авиабомбы, снаряды, колючую проволоку.

С июля началась эвакуация из Москвы в восточные районы страны крупных предприятий, важных научных и культурных учреждений. Уже к середине ноября 1941 года эвакуировали 498 промышленных предприятий, вывезли 210 тысяч рабочих и служащих, свыше 100 тысяч единиц различного оборудования, в том числе почти 54 тысячи станков. А еще — 238 тысяч тонн металлов, каучука и прочих материалов. Для этого задействовали свыше 71 тысячи вагонов.

«В итоге многие предприятия столицы осенью 1941 года представляли собой разукомплектованные остовы. Однако в городе оставалось более 20 тысяч единиц станочного оборудования, а отступающим армиям Западного фронта оружие и боеприпасы были нужны как воздух. В результате Москва провела невиданный в истории социальный и военно-экономический эксперимент по повторному развертыванию промышленного производства военной продукции на сохранившейся промышленной базе», — поделился Сергей Собянин.

Ушедших на фронт и эвакуировавшихся кадровых рабочих заменили женщины и подростки. Москвички составили более 60 процентов рабочих, пришедших в промышленность после осенней эвакуации 1941 года, в том числе в заводских цехах трудились около 15 тысяч домохозяек, никогда ранее не работавших на производстве. Вплоть до конца войны удельный вес женщин среди рабочих не опускался ниже 40 процентов.

Как сказочная птица феникс, московские предприятия оживали одно за другим и включались в производство военной продукции. Так, на основе остатков оборудования станкостроительного завода имени Серго Орджоникидзе был создан литерный завод № 298, освоивший производство малокалиберных минометов-лопат и деталей к пистолетам-пулеметам. Точно такие же детали плюс московское противотанковое ноу-хау — ружейные (винтовочные) гранаты Сердюка стал изготавливать наследник части станочного парка завода «Красный пролетарий».

В суровые дни осени — зимы 1941–1942 годов Москва дала фронту 76 тысяч автоматов, 10 тысяч минометов, несколько тысяч противотанковых ружей, 24 бронепоезда, 24 санитарных поезда, вернула в строй около тысячи танков, не менее 1200 самолетов.

Активную роль сыграли труженики столичной промышленности в реализации задания ГКО СССР, полученного в октябре 1941 года: в течение месяца — полутора наладить выпуск пистолетов-пулеметов Шпагина (ППШ) на автозаводе имени Сталина и заводе счетно-аналитических машин.

Широкая кооперация по изготовлению узлов и деталей к автоматам, творческий подъем и массовый трудовой героизм рабочих, инженеров, техников дали блестящий результат. Если в ноябре 1941 года столичная промышленность выпустила всего лишь несколько сотен ППШ, то в последующие пять месяцев — уже более 155 тысяч, а в апреле 1942 года производство ППШ было поставлено в Москве на поток. Запуск новых линий позволил сократить число смежников до 40 и довести выпуск продукции до трех тысяч штук в день.

Начиная со второй половины 1943 года в Москве организовали производство пистолета-пулемета Судаева — ППС-43. Всего же за годы войны московская промышленность выпустила около 3,5 миллиона пистолетов-пулеметов. Это втрое больше, чем произвели в США, и больше, чем выпустили все наши противники во Второй мировой войне, вместе взятые. Германия, Италия, Япония, Финляндия, Румыния и Венгрия в совокупности произвели меньше пистолетов-пулеметов, чем одна Москва, в которой до осени 1941 года стрелковое оружие вообще не выпускалось.

За годы Великой Отечественной войны москвичи выпустили и направили в действующую армию 3745 реактивных установок, любовно названных фронтовиками «катюшами». В освоении производства реактивных минометов участвовали десятки трудовых коллективов. Всего с 1941 по 1945 год в СССР выпустили около 11 тысяч боевых машин реактивной артиллерии разного типа, так что доля Москвы составляет больше трети.

Кроме того, столица за годы войны дала фронту около 16 тысяч самолетов, 85 тысяч минометов, более 34 миллионов мин и снарядов. Каждый восьмой советский самолет и каждый 10-й снаряд или мина, выпущенные по врагу, были сделаны руками московских рабочих.

Крупнейший военный госпиталь

Накануне Великой Отечественной войны Москва располагала наиболее развитой системой учреждений здравоохранения в стране. В городе было развернуто 124 медицинских стационара. С учетом подведомственных Мосгорздравотделу учреждений санаторно-курортной сети и специализированных институтов столичный фонд насчитывал до 29 700 коек.

«Если учесть, что во всех лечебных учреждениях Советского Союза в этот момент имелось приблизительно 284 700 койко-мест, то получается, что Москва с ее примерно двумя процентами населения СССР располагала 10 процентами общесоюзного коечного фонда. И это еще не все. В столице имелось 210 амбулаторий и поликлиник общего профиля, а также 72 поликлиники и 494 здравпункта на промышленных предприятиях и в учреждениях. Значительная часть лечебных учреждений была оснащена по последнему слову тогдашней медицинской техники», — подчеркнул Сергей Собянин.

Что касается кадрового обеспечения, то накануне войны в столичном здравоохранении работали 13 320 врачей и около 21,5 тысячи человек среднего медперсонала — 10,5 процента всех врачей и почти пять процентов других медработников страны.

Создание в столице крупнейшей военно-медицинской базы Красной армии началось уже зимой 1941–1942 годов. 4 января 1942 года приказом № 1сс по Мосгорздравотделу было объявлено о формировании первых 25 эвакогоспиталей. Все они (за исключением двух) были организованы на базе стационарных лечебных учреждений. Среди первых значились Басманная больница, больница Медсантруд, больница имени Баумана и другие.

Вновь образованные госпитали снабдили медицинской техникой и имуществом по первому разряду: 90 процентов имели рентген, лаборатории, физиотерапевтические кабинеты и тройной комплект белья для полного контингента раненых.

Дополнительно 28 января 1942 года на базе зданий школ и училищ сформировали еще 15 госпиталей на 250–350 коек. Всего же в годы войны в Москве функционировало от 37 до 47 номерных эвакогоспиталей одновременно. Кроме того, в разное время оперативные койки выделялись в 20 гражданских стационарах. В результате общий военно-медицинский коечный фонд насчитывал примерно 25 тысяч койко-мест — в зависимости от обстановки на фронтах и от количества поступавших раненых и больных бойцов.

В годы войны Москва стала одним из крупнейших центров общей хирургии. Практически во всех госпиталях выделялись койки для раненых с поражением конечностей различной степени тяжести. Высокая квалификация столичных врачей позволила направлять в город наиболее тяжелых пациентов нейрохирургического профиля и с проникающими ранениями грудной клетки. К лету 1943 года доля этих ранений в загрузке госпиталей столицы удвоилась, составив 13 процентов, а к концу года достигла 15 процентов. Примерно на таком уровне она оставалась до конца войны.

Всего же через столичные госпитали прошли, по различным подсчетам, не менее 600 тысяч бойцов и командиров Красной армии.

Добровольную помощь госпиталям оказывали свыше 50 тысяч женщин и девушек, в том числе 13 тысяч школьниц. Большинство из них ухаживали за ранеными после окончания трудового дня или учебы.

Широкий размах приобрело движение по сдаче крови раненым воинам. Донорами стали 342 тысячи жителей столицы, они сдали более 520 тысяч литров крови. Многие москвичи сдали за войну от 40 до 60 литров крови и тем самым спасли десятки тысяч жизней советских бойцов и офицеров.

Как еще помогали фронту

Городские предприятия и организации шефствовали над 96 соединениями и частями Красной армии. Сбор подарков для фронтовиков в столице начался еще в сентябре 1941-го. За три года войны, вплоть до 1944-го, москвичи отправили в действующую армию более 912 тысяч посылок. В каждой из них было написанное от руки приветственное письмо воинам от тружеников тыла.

Широкое распространение получил сбор теплых вещей. Этим в столице занимались более 200 тысяч женщин. Они собирали вещи, ремонтировали их и комплектовали посылки. Москвички — члены Осоавиахима даже создали специальную мастерскую для ремонта и стирки теплых вещей и предметов обмундирования. За 1942–1943 годы 35 тысяч активисток отремонтировали 500 тысяч предметов форменной одежды. Всего же из Москвы в действующую армию жители направили более полутора миллионов комплектов обмундирования.

В течение всей войны продолжался сбор денежных средств и ценностей в Фонд обороны. Уже в ноябре 1941 года москвичи пожертвовали 86 миллионов рублей, облигаций государственных займов на 10 миллионов рублей, 1,4 килограмма платины, 7,7 килограмма золота и 373 килограмма серебра.

Всего же за 1941–1945 годы от московских трудящихся в Фонд обороны поступило два миллиарда 618 миллионов рублей — 15 процентов от суммы всех денежных взносов граждан СССР. Примерно во столько обходилось производство 13 тысяч танков Т-34.

«Кроме того, для постройки боевой техники москвичи передали более 400 миллионов рублей личных сбережений. Многие доноры крови отказывались от вознаграждения в пользу фонда, изобретатели и рационализаторы направляли в него свои премии, а деятели искусств — гонорары. Еще 3,8 миллиарда рублей горожане направили на приобретение облигаций государственных военных займов и билетов денежно-вещевых лотерей», — рассказал Мэр Москвы.

Огромный вклад в Великую Победу внесли и сотрудники Мосгорфинуправления. В условиях военного времени им удалось обеспечить устойчивость городских финансов и максимально грамотно распределить ресурсы между нуждами фронта и тыла. В итоге в столице продолжалась полноценная жизнь. Работал транспорт, коммунальные службы, школы, больницы, театры, магазины и рынки.

Были выделены средства для возобновления добычи угля в московском угольном бассейне и массовой заготовки дров. За счет городского бюджета финансировалось как строительство метрополитена, так и комплектация дивизий народного ополчения и помощь партизанским отрядам.

Уже в 1944 году доходы бюджета Москвы достигли довоенного уровня. Это позволило задолго до окончания войны приступить к восстановлению поврежденной городской инфраструктуры и возобновить реализацию планов по развитию столицы.

По материалам mos.ru

Изображение (фото): Главархив Москвы

Исторические события:

Участники событий и другие указанные лица:

Бойцы-ополченцы 1-го батальона 1-го Московского коммунистического полка на тактических занятиях. Фото Б. Вдовенко. 25 октября 1941 года. Главархив Москвы

Отряд ополченцев выступает на фронт. 1941–1943 годы. Главархив Москвы

Москвичи на сооружении оборонительных укреплений западнее Москвы. Фото Б. Вдовенко. 24 октября 1941 года. Главархив Москвы

Трудящиеся Октябрьского района Москвы работают на сооружении противотанкового рва на окраине города. Фото Б. Вдовенко. 25 октября 1941 года. Главархив Москвы

Строительство баррикад на одной из улиц Москвы в дни осадного положения. Октябрь 1941 года. Главархив Москвы

Во время трудовой вахты на военном Н-ском заводе; «дядя Саша» за работой. Фото Я. Халипа. 1942 год. Главархив Москвы

Изготовление артиллерийских снарядов на оборонном заводе. Фото Я. Халипа. 1942–1943 годы. Главархив Москвы

Пионерка Э. Челлини пишет письмо под диктовку раненого бойца И.П. Латуева. Январь 1942 года. Главархив Москвы

Во время передачи танковой колонны «Московский пионер», построенной на средства пионеров из Москвы и области, бойцам Красной армии. Фото С. Васина. 1942 год. Главархив Москвы